Я проснулся от того, что озяб. Прошло часа три, не больше. Света дышала всё в том же ритме. Холодный туман окутал наше пристанище. Сырость понизила температуру.
— Холодно. Надо идти, — сказал я спокойным голосом.
— Да. Очень холодно. Пойдем.
Я быстро все сложил и упаковал. После пяти минут ходьбы от гипотермии не осталось и следа. Темная дорога шла в гору, и казалось, что полоски уходят прямо в звёздное небо. За все время мимо нас пронеслись две машины. Мы поднимали руки, обернутые в светоотражающие ленты, но без успеха.
Было полтретьего ночи.
Когда мы шли по извилистой дороге, то поднимаясь, то опускаясь с холмов, я чувствовал задор и приятное расслабление от ритмичного шага и от тех мыслей, которые крутились в моей немного отдохнувшей голове. Как здорово здесь! Как необычно! Как долго я ждал этого! Сколько пришлось пережить и пройти, чтобы загнать себя в это темное, холодное, но очень доброе, спокойное и умиротворённое место. Я во Франции!
Казалось, что это не я и со мной не Света. Казалось, что я проживаю чью-то чужую жизнь сейчас. Что на самом деле я остался лежать на той остановке. Навсегда.
И тогда я понял, зачем мы пошли в эту ночь по этой дороге. Зачем мы спали в этом холодном, одиноком месте. Зачем мы отказались от привычной туристической ночёвки в гостинице и поездки транспортом. Зачем мы оставили дом, детей и привычный жизненный уклад.
Мы как будто умерли на той остановке, как простые обыватели, как поборники домашнего очага и семейного счастья. Умерли, чтобы вот так, просто и стремительно, родиться из морозной сырости и тумана, из ночи, из шелеста листьев, из запаха земли, солярки и тракторной смазки, родиться как путешественники. Родиться как люди, для которых понятие воля не простой звук, а мир чуть больше, чем дом, город или страна резиденции. И семейное счастье в нас, а не в нашем окружении и месте проживания.
В этот момент я окончательно осознал, что здесь и сейчас я проживаю очень важный миг своей жизни. Быть может, такого рода переживания уже были у меня, и еще будут не раз. Но именно в этот миг, здесь и сейчас я, наконец, становлюсь собой.
Остановка стала символом выхода из того, прошлого меня. Нашим общим со Светой символом окончательного отказа от наскучившей и приевшейся старой жизни и движения дальше – вперед.
До той остановки мы были обычными туристами. Мы вышли из нее новорожденными путешественниками.